Он бывал в подобных ситуациях — в бою, под водой, в тесных помещениях, и все сразу чтобы было, и по отдельности, и в различных вариациях. Ничего нового не происходит. Тело, по привычке, выделяет адреналин и этот, как его, гормон страха, короче, но Марсель как будто их не чувствует. Водит руками вокруг, пытаясь зацепиться за что-то твердое, да не за тебя, мудак, пошел нахуй, а, например, за ручку двери. Если она покарежена, то останется ломиться через водительское сиденье в окно, или через разбитое лобовое, а потом наверх. Не успел только кровь кислородом наполнить, времени из-за этого не так уж много, надо постараться.
Но что-то его ловит, что-то сильное и требовательное, он аж рот открывает от неожиданности, когда оборачивается и в этой почти полной темноте видит силуэт с стремящимися вверх длинными волосами, женский силуэт…
Потом наступает тишина и теплота. Длится состояние не очень долго, но Марселю кажется, что почти вечность, потому что он не чувствует ни верха, ни низа, не видит вообще нихуя, только мокрое вязкое хлюпанье слышит и как что-то стучит глухо. И вкус, одновременно морской и металлический, будто кровь смешали с океаном.

Он почти отрубается, когда оказывается на берегу. Открывает глаза и видит небо, стальное, серое, тяжелое, зимнее. Под поясницей камень, ботинки в беспорядочном движении ног загребли песка, какая-то природа в виде сухого стебля лезет в рожу и колотить начинает, потому что холодно на самом-то деле, не Калифорния нихрена. Он трет лицо дрожащей рукой, потом рассматривает ладонь. Вся в розоватых потеках, как от внутренностей. В нос снова бьет металлический запах и он резко поднимается, ругается от прострелившей шеи, морщится, трет ее.
И видит. Видит это.

— Ви?

Как будто и не удивительно, наблюдать Октавию такой, ха-ха, открытой. Кольца кишок лежат на песке, белеют ребра, где-то там, за пленками, бьется сердце, стук которого он слышал, а она поправляет юбку. Юбку она, блядь, поправляет.

— Эй, — шея все еще болит, да и спине не лучше, но кое-как он, корячась, подползает поближе, смотрит на кишки в песке и прибрежном мусоре, потом в лицо этой женщине-шкатулке. — Убери их, они же испачкаются.

Подпись автора

по лицу покойница, по пизде разбойница

Jane Elizabeth Landau // Mayday 21 год, начинающая героиня, лендледи, студентка a shadow walked behind me offering his hand